Девять жизней Кристофера Чанта - Страница 60

Свечи все еще горели, бросая подрагивающие из-за сквозняка отблески на стены, а Трогмортен сидел, как изваяние, около звезды и не спускал с нее глаз. Кристофер с облегчением заметил, что около кота было все, что могло ему понадобиться: миска с молоком, блюдце с рыбой, тарелка с мясом, куриное крылышко. Но кот не обращал на все эти деликатесы ни малейшего внимания.

Жизнь Габриэля так и осталась лежать на полу. Кто-то заботливо огородил ее четырьмя библиотечными стульями, обвязав их веревкой. Кристофер посмотрел на эту жизнь… Если все жизни Габриэля были такие, то неудивительно, что Такрой не нашел их — он их наверняка просто-напросто не узнал, даже разгадывающие заклинания не помогли. Вдруг через парадный вход влетел один из садовников и замахал Кристоферу:

— Вы можете пойти посмотреть? Мы не знаем, Призрак это или нет. Их сотни, облепили ограду со всех сторон, разряжены в пух и прах, как на маскараде.

— Я посмотрю в волшебном зеркале! — крикнул Кристофер в ответ и помчался в кабинет к зеркалам. То, которое было настроено на главные ворота, давало великолепный вид на необычных солдат, которые пялились сквозь решетку. Одеты они были в короткие плащи и серебряные маски, у каждого было копье. От этого зрелища в желудке у Кристофера подозрительно засосало. Он повернулся и посмотрел на побелевшую Богиню.

— Рука Ашет,— пробормотала та. — Они нашли меня.

— Пойду, надо убедиться, что они не смогут прорваться внутрь.

И Кристофер побежал вниз. На лужайке мистер Маклинток выстроил работников в ряд и проверял, чтобы у каждого был багор или острая мотыга.

— Не пущу ни одного из этих язычников в мои сады! — пообещал он.

— Да, но их копья! Проследите, пожалуйста, чтобы никто не оказался в зоне досягаемости, — ответил Кристофер, чувствуя острую боль в груди при одном только взгляде на копья.

Потом они вместе с Маклинтоком обошли все сады, держась на безопасном расстоянии от ограды: солдаты Руки Ашет были везде, но, видимо, заклинания сдерживали их. Кристофер на всякий случай усилил каждое заклинание вдвое, хотя от одного вида серебряных масок и копий ему становилось плохо.

Вернувшись в замок, он понял, что высокое положение его больше не радует. Он почувствовал себя маленьким и слабым и ему стало не по себе. Дядя Ральф — это одно, а как справиться с Рукой Ашет, он понятия не имел. “Ах, если бы Габриэль был рядом!” — вдруг подумалось Кристоферу. Де Витт знал все про Храм Ашет. Возможно, он справился бы с солдатами одним спокойным, тихим словом. “А потом, — подумал Кристофер, — наказал бы меня за то, что я прячу здесь Богиню. И пусть, только бы не эта проклятая ответственность!”

Возвращаясь через холл, Кристофер увидел клетку: кучу пиленых досок и три согнутых прута. Понятно, что к вечеру с клеткой вряд ли управятся, а ведь дядя Ральф попытается вернуться сегодня! Кристофер прошел мимо безвольной жизни Габриэля, огороженной стульями, и поднялся в кабинет, где Такрой выходил из очередного транса, печально качая головой. Богиня сидела белее мела и дрожала, а все остальные возбужденно переговаривались, потому что ни одна тень или мерцание в разгадывающих заклинаниях не имели ничего общего с Габриэлем.

— Думаю, что лучше послать телеграмму в Министерство и вызвать армию, — уныло проговорил Кристофер.

— Только не это! — набросилась на него мисс Розали. Она усадила Кристофера и Богиню рядом с Такроем на кушетку и налила по чашке горячего сладкого чая, который Эрика только что принесла. — Теперь послушайте, Кристофер. Если вы сообщите в Министерство, что случилось с Габриэлем, они непременно пришлют какого-нибудь взрослого волшебника, чтобы разобраться, но мы на этом проиграем, ведь он безусловно будет много слабее вас. Вы сейчас единственный волшебник с девятью жизнями. Вы нужны нам, чтобы воссоединить жизни Габриэля, когда мы найдем их. Только вы это сможете. Надеюсь, Рука Ашет сюда не прорвется?

— Нет, я усилил все чары, — ответил Кристофер.

— Хорошо. Тогда хуже, чем сейчас, уже не будет. Да неужели я спорила с доктором Симонсоном ради того, чтобы вы меня разочаровали, Кристофер! Мы очень скоро найдем жизни Габриэля и все встанет на свои места, вот увидите!

— Матушка Праудфут всегда говорила, что самый темный час — перед рассветом!— вставила Богиня совсем не убедительным тоном.

Но, будто в доказательство правоты матушки Праудфут, не успел Кристофер допить чай, как Флавиан воскликнул:

— Ох, я понял!

Он сидел за большим темным столом, пытаясь извлечь смысл из теней и мерцаний в разгадывающих заклинаниях. Все, кто находился в кабинете, повернулись к нему с надеждой.

— Жизням Габриэля нужно время, чтобы успокоиться, — начал Флавиан. — В Девятых Мирах ясно видны какие-то потоки, во Вторых — тоже, но нигде они еще не опустились в мир. Думаю, что остальные все еще парят где-то вблизи Начала Миров. Нужно заново настроить все заклинания!

Такрой воскликнул:

— Может, ты и прав! Один раз мне показалось, что мимо пронесся дух Габриэля — именно в Начале Миров это и случилось, около Первых Миров, там что-нибудь видно?

“Начало Миров — это Междумирье” — подумал Кристофер и они с Богиней подошли поближе к разгадывающим заклинаниям.

— Я знаю туда дорогу, я могу все облазить, разыскать его жизни и принести их! — сказал Кристофер.

— Нет! — возразил Флавиан. — Я все еще ваш учитель и я вам запрещаю!

— Нам нужно, чтобы вы находились здесь. Вдруг ваш дядя явится...

— Ты собираешься бросить меня здесь, когда Рука Ашет хочет меня схватить!? — воскликнула Богиня. — И потом, что будет, если ты опять потеряешь жизнь?